КАК ЖЕ ВСЕ ЭТО ИЗМЕНИТЬ?
Возможно, один из самых серьёзных страхов, преследующих молодого человека, — страх того, что все навечно. Тебе четырнадцать, и ты никому не нравишься? Следовательно, умрёшь в восемьдесят четыре и за всю жизнь у тебя так и не будет ни одного друга. Тебе пятнадцать, и тебя ещё никто не приглашал на свидания? Следовательно, так в девицах и просидишь. На щеке выскочил прыщ? Дай ему имя, познакомься с ним поближе, потому что он останется с тобой НА ВСЮ ЖИЗНЬ.
Понять, что все это чепуха, пока твой взгляд на мир ограничен выкрашенными в тоскливую зелёную краску школьными стенами и лампами дневного света, трудно. Ты вглядываешься вперёд, в тот день, когда ты наконец-то закончишь школу, но тот день так далёк, будто смотришь на него в перевёрнутый бинокль. Кажется, что ты до него не доживёшь. Спокойно: не доживёшь! (Шутка.) Да доживёшь ты! И все переменится. И ты изменишься, хочешь ты этого или нет.
Говорят, старую собаку невозможно научить новым трюкам. Я не согласен. Всё зависит от того, насколько старый пёс хочет учиться. Ты действительно хочешь улучшить свою жизнь? Сесть! Перевернуться! Хоро-о-оший пёс…
Я не говорю, что это легко — изменить себя, потому что для того, чтобы это сработало, надо быть абсолютно честным перед самим собой, а процесс самоэкзамена — болезненная штука. Когда я понял, что у меня есть хорошие стороны, я познал и свои недостатки. Увидел, что я интроверт, который боится отвечать на уроке, потому что не любит привлекать к себе внимание; увидел всю фальшь попыток приспособиться к сверстникам. Мне это не понравилось, и всё время, пока я учился в средних классах, я старался переделать себя. Поначалу этого никто не замечал, но я-то знал свою истинную цену (в то время что-то около тридцати семи центов). И знал, что она растёт.
Я получил обнадёживающие сигналы, когда наш хор выступал в другой школе — девочки там явно обратили на меня внимание. Они-то не знали, что в Болдуинской школе я слыл «козлом» — у них не было предвзятого на меня взгляда. И как непредвзято они на меня смотрели!
И хотя твои шансы на изменения пока ещё ограничены, они всё же есть. Нужно только схватить этот шанс. У тебя он тоже есть, может, не сегодня, но непременно появится вскоре. Самое важное — помнить, что только ты сам можешь точно оценить себя. И если ты недоволен результатами оценки, только ты сам можешь что-то изменить. Если ты решишь, что слишком толстый, только ты сам можешь сесть на диету, и уже одно это решение прибавит тебе уверенности в себе. Может пройти несколько месяцев, пока ты наконец не сбросишь лишние килограммы, но ты-то уже знаешь, что перестал быть увальнем!
Иногда полезно совершать чисто символические перемены, только чтобы напомнить себе, что прогресс существует. Например, начни водиться с новой компанией. Обрей голову наголо. Найди подработку. Купи что-нибудь. Сделай что-нибудь радикальное: оставь позади старое «я». И заставь себя почувствовать, что ты живёшь.
Моя собственная символическая перемена заключалась в том, что я сменил имя Дэниел на Ди. Это была моя декларация всему миру и самому себе, что Дэнни-зануда умер, встречайте Ди. Фамилия Снайдер, впрочем, мне всегда нравилась, её я менять не собирался. Я хотел быть язвительным и злобным («снайд» — англ. «язвительный, злобный»), поэтому считал, что фамилия как нельзя лучше подходит к моей личности — злобный, более злобный, самый злобный (степени сравнения в англ. — «снайд, снайдер, снайдест»). Между прочим, моя музыкальная компания так и называется — «Снайдест мюзик».
