ЮНАЯ ЛЮБОВЬ
Журналистка Энн Лэндерс определяет любовь между подростками как всего лишь «два набора желез внутренней секреции, стремящихся друг к другу» — вот ещё один пример того, как взрослые любят оскорблять твои чувства. Можно подумать, что подросток для них — это всего лишь «система жизнеобеспечения для желез». Они дают твоей любви дурацкие названия вроде «щенячьей возни» и «придури».
Возможно, твоя любовь в пятнадцать или восемнадцать лет отличается от той зрелой любви, которая придёт к тебе позже. Но и ваша любовь самая настоящая, братцы, ведёт ли она к браку или умирает, саморазрушаясь, через несколько недель. Щенячья возня? У коккер-спаниелей — может быть. Но твои-то чувства куда сильнее, потому что ты влюблён впервые в жизни. А сколько рок-песен было написано об этой первой любви, когда руки твои дрожат, а сердце ухает, как паровой молот (в штанах тоже ухает, но это у мальчиков).
Твоя первая любовь ещё так наивна, но для неё до конца дней твоих сохранится в сердце особое местечко. Я, конечно же, помню свою первую «настоящую девушку». Она перешла в нашу школу, и впервые я увидел её в хоре. «Что это за девчонка? — ткнул я локтем приятеля. — Надо бы ею заняться». Решить просто. Но непросто сделать. Она считала, что я отличный парень, но, как бы выразиться поделикатнее, невзрачный на вид. А что, могли быть другие мнения? Плюс к этому, она встречалась с парнем, который уже учился в колледже. Поначалу мы были просто друзьями, но я продолжал свои происки, и в конце концов она сменила Джо-студента на Ди-старшеклассника.
Я был в восторге и, как мне казалось, влюблён по уши. Мы гуляли по улицам, и маленькие старые леди нам улыбались, мужчины снимали шляпы, птички щебетали — короче, вся эта романтическая кухня, какую можно видеть в фильмах тридцатилетней давности. Оглядываясь назад, я понимаю, что наше влечение друг к другу было чисто физическим. Мы говорили «Я тебя люблю», совершенно не представляя себе, что такое любовь. И всё же это казалось нам самым настоящим чувством. Я даже объявил отцу, что мы когда-нибудь поженимся, к чему он отнёсся с должным чувством юмора. Мы расстались сразу после окончания школы, и отец никогда мне об этом не напоминал.
Когда я встретил свою будущую жену Сьюзетт, я понял разницу между физическим влечением и глубокой, духовной любовью. Но все это случилось совсем не сразу. Если я с первого взгляда влюбился в Сьюзетт, то она с первого же взгляда меня возненавидела. Когда она впервые увидела меня в составе «Твистед систер» в одном их клубов Лонг-Айленда, она и помыслить не могла, что когда-нибудь я стану её мужем. Членам её семьи такое тоже в голову прийти не могло.
В то время я был помешан на самом себе, изображая эдакого «настоящего мужчину», рок-звезду с головы до ног, болвана, короче. На большинство женщин это действовало, но только не на Сьюзетт — потому она мне всё больше и больше нравилась. Я был как тот самый персонаж Гручо Маркса (американский комик), которого принимали во все те клубы, куда он как раз не хотел вступать. Я ей совершенно не нравился, но она соглашалась встречаться со мной, потому что не могла отказать — она была слишком хорошо воспитана. Мне же казалось, что она просто не в силах сопротивляться моей «мужескости». Ну вот, прежде, чем я начну вам сушить мозги по поводу настоящей любви, заявлю сразу и со всей определённостью, друзья: я был абсолютным кретином. Точка.
